НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ РЕСПУБЛИКИ АЛТАЙ

имени А.В. Анохина

Научное пространство регионального музея: документы, коллекции, экспозиции

Научное пространство регионального музея:  документы, коллекции, экспозиции
17июль2018

Национальному музею Республики Алтай имени А.В. Анохина в 2018 году исполняется 100 лет. Этот знаменательный юбилей позволяет нам заново осмыслить события, предшествовавшие возникновению музея, вернуть из забытья документы и предметы, связанные с деятельностью первых собирателей коллекций и исследователей, чьи труды предопределили развитие музея на многие десятилетия.
Сегодня, без сомнения, музеи одни из самих востребованных и доступных социальных институтов. Они существуют в своем специфическом универсальном публичном и научном пространстве, способные не только сохранять, документировать, объективно и разносторонне освещать историю своего региона и России в целом, но и уделять большое внимание в своих экспозициях, как общечеловеческим, так и национальным ценностям культуры и истории.

Условия зарождения музейной деятельности обусловлено вызреванием определенных общественных потребностей как в сохранении культурных достижений человечества, так и в осознании значимости этнической, социальной, национальной самоидентификации. Такие потребности появляются в переломные периоды в развитии стран и народов, когда на повестке дня встают масштабные социально-экономические и политические задачи. Зачастую возникновение и развитие музеев происходило тогда, когда совпадали цели общества и отдельных личностей, которые с величайшей проницательностью понимали перспективу исторического процесса. В Сибири такие ученые, как Г.Н. Потанин, Г.И. Чорос-Гуркин, А.В. Анохин, Н.М. Мартьянов, А.К. Кузнецов, И.Я. Словцов проводили огромную работу по изучению своей «малой родины», улучшению её жизни через десятки различных обществ, возникших в конце ХIХ – начале ХХ вв. и объединивших вокруг себя «практически всех людей, так или иначе связанных с изучением края» [Матющенко 1998: 145].

Этот факт позволяет нам обратиться с благодарной памятью к подвижнической жизни Г.Н. Потанина, одного из основателей идеологии сибирского областничества, взявшего на себя вместе с активными представителями местного населения, миссию научного изучения и социального обустройства Сибири. Г.Н. Потанин с особым вниманием относился к представителям коренного населения, интересующимся своей культурой. Он понимал, что только через освоение самими представителями этих народов духовного наследия предков возможен путь становления этнического самосознания. В этом он видел залог возрождения всего народа. Своим духовным и профессиональным становлением Г.Н. Потанину обязаны бурятский фольклорист и этнограф М.Н. Хангалов, якутский ученый Г.В. Ксенофонтов. Многолетняя дружба связывала его с казахом Чоканом Валихановым. Вполне естественно, что такая направленность взглядов Г.Н. Потанина не могла не привлечь Г.И. Чорос-Гуркина, которого всегда волновали проблемы самобытного развития Алтая. В этой связи для нас до сих пор остается актуальным осмысление личности алтайского художника в контексте общественной истории и культуры России, дальнейшее изучение его биографии, творческого наследия, культурного и научного окружения. После учебы у великого русского пейзажиста И.И. Шишкина, привившего Г.И. Чорос-Гуркину любовь к народному миропониманию, необходимо отметить важную роль Г.Н. Потанина в дальнейшем становлении, развитии мастерства и мировоззрения алтайского художника. Все выставки в Томске (1907–1908, 1910,1915), Иркутске, Красноярске (1910), Барнауле (1911), принесшие ему славу и признание Мастера эпического сибирского пейзажа были организованы при содействии и поддержке Г.Н.Потанина.

Столетний юбилей музея также располагает к глубокому размышлению о тех планах, которые задумывал Г.И. Чорос-Гуркин в 1917 году после свершения в России буржуазной революции, провозглашения основных свобод, введения всеобщего избирательного права. В рукописи «Алтайские материалы в дни революции» Г.И. Чорос-Гуркина, председателя органа самоуправления алтайского народа – Алтайской Горной Думы, затем и Каракорум‐Алтайской окружной управы сохранились тексты приветственных телеграмм Председателю Временного правительства Л.Г. Львову, министру земледелия В.М. Чернову, Комитету Петроградского Совета рабочих, солдатских депутатов, приветствие Первому Бийскому земельному собранию гласных от алтайцев [ГАСПД РА. Ф. 905. Д. 433]. Особенно интересны рукописные материалы программного характера «О земле и налогах», «Самоуправление и жизнь алтайцев», «Свобода-революция», «Алтайский съезд». Во всех этих посланиях, письмах, статьях чувствуется удивительный духовный подъем, который пережил Г.И. Чорос-Гуркин, приветствуя известные события в Петрограде в феврале 1917 года. Он понимал и чрезвычайную важность момента, и ответственность за выбор, который он совершает, выражая надежду, что временное правительство решит вопрос о самоопределении алтайцев. Нам представляется весьма полезным в современных условиях также осмысление опыта Алтайской Горной Думы по развитию национальной культуры, его анализ и оценка.

Одними из важнейших задач, стоявших перед Алтайской Горной Думой, как видно из материалов, являлись реализация идеи всеобщего народного обучения на родном и русском языках, создания национального музея, библиотеки, типографии, издательства, художественного театра, развитие алтайской литературы, музыки, воспитания своих композиторов и художников. Привлекая научные силы, важно было создать условия для записи легенд и издания сказок, стихов, рассказов, шаманских мистерий, описания религии, быта, обрядов. «Моя главная цель как художника, – писал в 1919 году Чорос-Гуркин в эмиграции – это изучение жизни алтайцев, собирание их народной старины в их народных легендах, сказаниях и искусстве, чтобы все это собрать как отдельную ценность и особенность вложить в общую сокровищницу русского искусства. Создание на Алтае своего музея, первой художественной школы. Собирание исчезающего на Алтае шаманского культа. Искусство Алтая в будущем должно иметь большое значение и должно быть свободно…» [НМРА. Архив. Фонд А.В. Анохина]. 

Таким образом, определялась идеологическая основа будущего музея Горного Алтая, формировались мировоззренческие установки его деятельности. В октябре 1918 года Алтайская Горная Дума по инициативе Г.И. Чорос-Гуркина закупила у наследников известного сибирского исследователя и краеведа С.И. Гуляева коллекции по археологии, палеонтологии, минералогии, библиотеку и архив, которые заложили основу будущего музея.

В конце 1919 года из-за нестабильной политической ситуации в Сибири Г.И. Чорос-Гуркин вынужден был уехать в Монголию, а в 1921 году – в Танну-Туву. Дело в том, что в 1918 и 1919 годах он дважды подвергался аресту и сидел в Бийской тюрьме. «Не смерть и не страх лично за себя заставили меня выехать в Монголию, а та мысль, что весь мой труд – искусство, может быть расхищен и погублен во время переворота и неразберихи от темной народной массы. Задачей моей было сохранить во что бы то ни стало и каким бы то ни было путем весь мой труд, как культурное достояние всего алтайского народа», - написал Г.И. Чорос-Гуркин в своем заявлении Ойротскому обкому РКП и областному исполкому в 1924 году [НМРА. Архив. Фонд Г.И. Чорос-Гуркина]. В 1923 году Г.И. Чорос-Гуркин «написал письмо в Академию наук в Ленинград о том, чтобы ему как художнику дали средства на поездку по Урянхайскому краю с целью исследования жизни туземцев, их быт, национальные костюмы, а также собрать этнографический и художественный материал» [НМРА. Архив. Фонд Г.И. Чорос-Гуркина]. «В 1924 году, летом по заданию, на средства и документы Академии Наук уехали в экспедицию по Большому Енисею – на Тоджу», писал в своих воспоминаниях Василий, младший сын Г.И. Чорос-Гуркина [Дневник 1995: 14]. Пребывание в Монголии и Танну-Туве, несмотря на всю сложность создавшейся ситуации, обогатило творчество художника новыми темами. Там он создал многочисленные рисунки с натуры, этюды.

В 1925 году Г.И. Чорос-Гуркин был приглашен в Москву на 8-ю выставку Ассоциации художников революционной России «Жизнь и быт народов СССР» и «Сибирскую выставку», организованную Обществом по изучению Урала, Сибири и Дальнего Востока. По пути в Москву он с успехом проводит свою первую при советской власти выставку в Новосибирске, вступает в члены Всесибирского общества художников «Новая Сибирь». В Анос Г.И. Чорос-Гуркин приехал в 1926 году в составе Ленинградской геологоразведочной партии Академии наук (руководитель Н.Н. Падуров), посланной в район Белухи для исследования залежей радия как проводник и художник экспедиции.

В 1920-е годы в Улале не было постоянного помещения для хранения ценных коллекций, приобретенных для организации музея. Они перевозились из села в село, подвергались порче, терялись. Дальнейшее пребывание в таком состоянии грозило им полнейшей утратой, «если срочно не будут приняты соответствующие меры из коих наиболее обеспечивающей сохранность коллекций и развитие в дальнейшем работы музея является предоставление для музея и библиотеки специального помещения». Наконец, 7 декабря 1926 года вышло специальное постановление облисполкома о предоставлении музею отдельного помещения». Сотрудники музея привели в порядок коллекции, библиотеку, архив, а также значительно пополнили его фонды новыми экспонатами, научной и краеведческой литературой. 29 мая 1927 года музей открыл свои двери первым посетителям. «В мае месяце здесь в Улале, в центре Ойротской автономной области открыт музей, в который вошли различные коллекции покойного Н.И. Гуляева и маленький шаманский отдел местного края, – писал А.В. Анохин в письме академику С.Ф. Ольденбургу, – При музее функционирует историческая библиотека того же Гуляева. Интерес к музею у населения чрезвычайно большой».

18 декабря 1927 года Президиум облисполкома рассматривал заявление Г.И. Чорос-Гуркина «Об открытии картинной галереи» и постановил: «В целях расширения имеющегося музея считать необходимым организацию при нем картинной галереи», а также «принять меры к полному исполнению наличных культурных сил Ойротии на собирание различных научных материалов, рисующих быт и этнографию края. Возбудить перед Наркомпросом соответствующее ходатайство об отпуске средств на организацию и посылку экспедиции, как по области, так и по республикам и областям: родственную Тану-Туву и Хакасию. Основу предполагаемой картинной галереи должен был составить художественный материал Чорос-Гуркина – плод его более чем 30-летней творческой работы. Как он писал в своем заявлении Ойротскому обкому ВКП(б) от 17 апреля 1927 года после возвращения из эмиграции: «Он (художественный материал – Р.Е.) как мой труд должен будет принадлежать области и народу, музею».

В то время в Улале не было подходящего помещения под картинную галерею, а музей из-за отсутствия хранилища и малой выставочной площади не был готов принять коллекцию работ Чорос-Гуркина. Строительство же специальной галереи откладывалось из-за экономических затруднений. И тогда художник устроил в Аносе у себя в художественной студии просмотр своих работ для гостей, отдыхающих и туристов.

В 1933 году началось строительство, вернее, пристройка «картинной галереи» к основному зданию музея. Она была введена в эксплуатацию 30 декабря 1941 года, но как расширенный новый отдел «Природы». С тех пор разговоры о картинной галерее прекратились. Во-первых, Чорос-Гуркин был репрессирован «как враг народа», а во-вторых, шла война, и стало не до искусства.

В 1920–30-е годы художник тесно сотрудничал с музеем, собирал в экспедициях материалы, выполнял специальные заказы. В феврале 1928 года Г.И. Чорос-Гуркин для музея написал картину «Ӱстӱгӱ – жертвоприношение» и три рисунка: «Магра Кестыкова», «Кискэ Калтыр», «Табачик Мажалай играет на топшуре». В Инвентарной книге 1927–1930 годов сделана запись, что эти произведения куплены у Г.И. Гуркина и копии сделаны с оригиналов по заказу. По всей видимости, это были первые произведения, приобретенные музеем у художника. Важно отметить, что начальные художественные коллекции Ойротского музея составили работы Г.И. Чорос-Гуркина, Н.И. Чевалкова, самобытных скульпторов Д. Мечеша, Э. Кобэкова и др. В 1936 году Г.И. Чорос-Гуркин написал по заказу музея 2 панно, характеризующие природно-климатические зоны Горного Алтая: «Чуйская степь», «Алтайские луга», а в 1937 году – панно «Черневая тайга».

В 1925 году в Новониколаевске организуется Сибирское научно-исследовательское общество, переименованное в «Общество изучения Сибири и ее производительных сил по сбору и описанию этнографических коллекций для экспорта за границу» (ОИС). В 1930 году была создана Алтайская этнографическая экспедиция ОИС в составе А.И. Новикова – директора музея, А.В. Анохина и Н.И. Арбузовой – научных сотрудников музея, А.И. Терентьевой, А.Г. Данилина, Л.Е. Каруновской – ученых-этнографов из Ленинграда, К.А. Верткова – музыковеда и Г.И. Чорос-Гуркина. В рабочем дневнике Чорос-Гуркина от 28 июня 1930 года сделана запись: «...мы экспедиция ОИС едем собирать этнографический материал для Ойрот-музея». В ходе экспедиции в Чемальском, Шебалинском, Онгудайском, Улаганском, Турочакском аймаках с июля по ноябрь художник сделал большое количество уникальных рисунков. Ценность их определяется в первую очередь тем, что они зарисованы в то время, когда предметы быта, культа сохраняли еще в значительной степени свой традиционный облик.

Сегодня в Кунсткамере наряду с архивом А.В. Анохина, коллекциями первых исследователей Алтая А.Г. Данилина, Л.Е. Каруновской, Н.И. Арбузовой, А.И. Новикова хранятся рисунки Г.И. Чорос-Гуркина 1930 года. (101 ед. хр.). Необходимо отметить, что часть экспедиционного материала 1930 года, как отмечено в Книге поступлений Кунсткамеры 1931 года, увезена в Турцию. Дальнейшая судьба этих коллекций неизвестна. По устному преданию они составили основу большой выставки, которая экспонировалась во время первого симпозиума по алтаистике в Турции 1931 года и даже получила одобрение – благодарность Ататюрка.

История музея связана с именами многих исследователей, которые, можно сказать, предопределили всю его дальнейшую деятельность. Среди них А.В. Анохин, А.Г. Данилин, Л.Е Каруновская, Л.П. Потапов, С.А. Токарев, Н.П. Дыренкова, которые в первой половине XX в. изучали неизвестные ранее науке религиозные культы, обряды и поверья коренных народов Южной Сибири. Благодаря их чрезвычайно интенсивной экспедиционной деятельности была собрана уникальная часть коллекций по этнографии не только алтайского музея. Вместе с тем, надо заметить, что отдельные вехи жизненного пути ученых, связанные с Алтаем до сих пор для нас остаются малоизвестными, а некоторые события требуют новой интерпретации. 

А.В. Анохин более 20 лет своей жизни бескорыстно посвятил исследованию и развитию духовной культуры коренных народов Алтая. Он – один из первых заведующих музеем и организаторов краеведческой работы, член Центрального бюро краеведения (ЦБК) при Академии наук. Его деятельность в Горном Алтае активизировала среди местного населения волну интереса к научным исследованиям различных аспектов: изучению археологических древностей, геологических и палеонтологических объектов, флоры и фауны, которые имели и практическое значение. Надо заметить, что в этот период с конца 1920-х – начала 1930-х годов по всей стране наблюдается некое пробуждение общества, которое проявилось в небывалом интересе к своей истории, к естественнонаучным исканиям.

Поисковая и исследовательская деятельность музейных работников и краеведов, можно сказать, в те далекие времена заменяли научные государственные учреждения за их полным отсутствием в регионе.
В 1928–1930 годы музей организовал по аймакам Ойротской автономной области первые экспедиции по исследованию археологических памятников, полезных ископаемых, красящих и лекарственных растений, местонахождению целебных источников и сбору этнографических материалов. В июле 1929 года А.В. Анохин «командируется Ойротским краеведческим музеем и Обществом друзей Ойротского краеведческого музея в Усть-Канский и сопредельные аймаки для изучения бурханизма и шаманизма, а также для приобретения соответствующих к тому предметов культа и других экспонатов для музея» [НМРА. Архив. Фонд А.В. Анохина. Д. 15]. А.В. Анохин умер в расцвете своей творческой деятельности в очередной командировке от музея 31 августа 1931 года в урочище Куюм Чемальского района.

Учитывая судьбу научного и творческого наследия А.В. Анохина, которое сегодня хранится в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунскамера) РАН, надо сказать, что остается целый ряд нераскрытых вопросов и неисследованных тем. Объем архива А.В. Анохина, состоящий из 249 единиц хранения, представляет особый научный интерес, формирует представления о региональной народной культуре начала XX в. К сожалению, при жизни А.В. Анохина в 1924 году была издана лишь часть его полевых записей под названием «Материалы по шаманизму у алтайцев». Основной объем собранных им уникальных сведений до настоящего времени остается неопубликованным.
В 2019 году А.В. Анохину исполнится 150 лет со дня рождения, и музей намерен поставить перед Кунсткамерой вопрос об издании материалов, как оговорено в договоре от 1933 года при передаче архива. Здесь необходимо отметить, что все тексты, особенно ритуальные выполнены с многочисленными грамматическими, пунктуационными и орфографическими неточностями и требуют довольно серьезной доработки и редакции. Следующая серьезная проблема – это отсутствие во многих оригиналах перевода шаманских текстов мистерий. Необходимо осознать, что речь идет о текстах с обширным пластом позабытой сегодня сакральной ритуальной лексики. Таким образом, предстоит сложная задача – фундаментально поправить транскрипцию алтайских и телеутских вариантов шаманских мистерий и создать адекватный перевод текстов на русский язык.

В 1920–30-е годы прошлого столетия ученые Ленинграда, Москвы в составе различных экспедиций Академии Наук под руководством Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС) и Комиссии по изучению племенного состава населения (КИПС) занимались исследованием истории, культуры, населения и природы Горного Алтая. В 1924, 1929, 1930 годы по заданию КИПС и Музея антропологии и этнографии АН СССР здесь работала Ойротская комплексная экспедиция под руководством Л.Э. Каруновской и А.Г. Данилина. «Этнографический сбор полевых материалов по духовной культуре алтайцев и бачатских телеутов был важным направлением в работе А.Г. Данилина. Но особое внимание исследователя привлекла проблема религиозного синкретизма мировоззрения этих народов (бурханизм), а также генеалогия расселения родов в связи топонимикой, фольклор бурханистов. Фотографирование, зарисовки, фотографическая фиксация материалов были непременным правилом его работы в экспедициях» [Данилин 1993: 6]. Сбору полевых материалов по бурханизму на Алтае и в Кемеровской области А.Г. Данилин посвятил пять лет. Свою диссертацию ученый долгое время не мог защитить, поскольку ей приписали политический оттенок. Если анохинские материалы по шаманизму были опубликованы при его жизни в 1924 году, то судьба книги А.Г. Данилина «Бурханизм. Из истории национально-освободительного движения в Горном Алтае» была очень сложной – она увидела свет только в 1993 году. Издал его известный алтайский журналист Владимир Кыдыев. Данилин умер от голода в блокадном Ленинграде, прямо за рабочим столом, после того как на санках ползком перетащил свой архив в Кунсткамеру. Его сохранила Лидия Каруновская, преданный друг и коллега, и передала жене ученого Вильгельмине Трисман. Дочь Андрея Григорьевича Лидия не только сберегла бесценные материалы, но и занимается сегодня его изучением и изданием.

А.Г. Данилин принимал деятельное участие в становлении Ойротского краеведческого музея, разрабатывал план новой экспозиции по теме «Алтай до Октября», помогал руководству музея в решении некоторых производственных и научно-исследовательских проблем. Об этом свидетельствует переписка Данилина в 1920–30 годы прошлого столетия с первыми директорами музея Н.И. Арбузовой, С.М. Сергеевым, партийным работником Толушем Енчиновым и многочисленными информантами. Лидия Андреевна в связи с нашим юбилеем любезно предоставила нам письма и фотографии отца. Музеи творят неравнодушные к истории и культуре люди… Таким человеком, и был Андрей Григорьевич Данилин.

Конечно же, в связи с вековым юбилеем важно вспомнить и имя одного из первых заведующих музеем Натальи Николаевны Арбузовой. Она окончила Ленинградский университет, её оставляли учиться в аспирантуре у известного ученого этнографа Л.Я. Штернберга, но Н.Н. Арбузова пожелала поехать в далекую и неизвестную ей Ойротию. За время работы в музее с 1928 по 1930-е и с 1936 по 1937-е годы она вместе с А.В. Анохиным заложила основы первых коллекций по материальной и духовной культуре народов, проживающих на территории Горного Алтая, собирала материалы по религиозному движению алтайцев начала XX в.– бурханизму. В конце 1937-го года Н.Н. Арбузова была уволена из музея. «Одно могу сказать, что ни в музее, ни в школе я никогда больше работать не буду. Одной из причин моего ухода из музея явилась осенняя поездка в аймаки с А.В.(?) и темы ее, хорошо знакомые Вам из моих писем, которыми не следовало нынче заниматься (бурханизм – Р.Е.). Не спрашивайте ничего обо мне и других знакомых в Ойрот-Туре. Я – «на курорте», вот строки из её письма Данилину в ноябре 1937 года [Личный архив Л.А. Данилиной]. Умерла Наталья Николаевна в 1979 году в городе Уржуме Кировской области. В память о самоотверженном подвиге ученого районный краеведческий музей, в котором она проработала 37 лет, назван ее именем.

Гонения на ученых не обошли и Сергея Михайловича Сергеева, директора музея с 1934 по 1937-е годы. Начало серьезных археологических исследований музея связано с его именем, выпускника Московского государственного университета. Это первые крупные, достойные научных исследований, раскопки. С.М. Сергеев принимал участие в Саяно-Алтайской экспедиции, которую возглавляли научные сотрудники Государственного Исторического музея С.В. Киселев и Л.А. Евтюхова. Часть археологических находок этого периода, например, уникальный «туэктинский клад» серебряных изделий древнетюркского времени (VIII–IХ вв.), сосуд с древнетюркской надписью, поясной набор, сегодня хранятся в музее.

В конце 1920-х и 1930-е годы развитие музейной деятельности и краеведения перестало вписываться в официальную идеологию и политику государства. Указом Совнаркома в 1937 года краеведческие организации по всей стране были ликвидированы. Аресты, ссылки и гибель научных сотрудников, краеведов на долгие годы приостановили развитие отечественного краеведения по всей России, нанесли непоправимый удар науке и культуре. Политические репрессии не прошли и мимо музея. Частая смена директоров, чистка музейных коллекций, архивов, библиотеки…и короткая запись красной чернилой «изъято ОГПУ»… В 1937 году после обследования Ойротского государственного музея инспектором Крайоно, были сделаны, как писали бы в советское время, определенные выводы. А именно: «музей не отвечает тем требованиям, которые в настоящее время предъявляет партия и правительство. Директор С.М. Сергеев в музее популяризировал контрреволюционеров, бандитов (Тозыякова, расстрелянного; Токмашева, осужденного на 10 лет), авторов ряда книг и переводов, вывешенных в музее в отделе культстроительства». Также «очень бледно показана классовая борьба» и «не показана ярко царская Россия – тюрьма народов». На основании приказа Наркомпросса РСФСР от 23 апреля 1937 года и приказа Облоно от 4 июля 1937 года директор музея С.М. Сергеев 9 июля 1937 года освобожден от работы [ГАСПД РА. Ф.Р-64. Оп.1. Д.6].

Сегодня мы должны отдать дань памяти людям, которые целенаправленно, вопреки всем ограничениям и запретам, созидали на благо музея. Знакомясь с их перепиской, научными трудами, полевыми сборами понимаешь, насколько непросто было работать в те годы. Но, несмотря на выпавшие на их долю суровые испытания, они преданно служили науке и оставили в ней свой след. Благодаря их деятельности формировались фонды не только алтайского музея, но и комплектовались коллекции ведущих музеев России. Так, с Алтаем связано имя Д. А. Клеменца – публициста, географа, этнографа, археолога и опытного специалиста музейного дела. Занимаясь административной деятельностью и курируя Сибирский регион, Д.А. Клеменц подчеркивал, что «… заведующий должен лично работать по этнографии…». Летом 1904 года он специально выехал на Алтай для ознакомления на месте с событиями, связанными c рождением нового религиозного движения алтайцев, известная как «белая вера» (алт. «ак јаҥ») или бурханизм. Несмотря на относительно малую известность за пределами Сибири, это движение имело не только местное, но поистине общенациональное историческое значение. Самую первую информацию о случившемся Д.А. Клеменц узнал от знакомого алтайца Аргымая Кульджина, известного на Алтае мецената и коннозаводчика, бывшего депутатом от алтайского народа на коронации Николая II. Аргымай являлся поставщиком лошадей императорской гвардии и двора государя императора. С целью изучения племенного коневодства и конезаводчества он побывал в Англии, часто посещал Санкт-Петербург, поддерживал знакомство с Д.А. Клеменцем, вел активную торговлю с Монголией.

Впечатления о своей поездке на Алтай и выводы Д.А. Клеменц доложил на специальном заседании Императорского Русского Географического общества в Санкт-Петербурге. События 1904 года на Алтае взволновали Россию, зал заседания был переполнен, помимо представителей научных кругов слушать сообщение Д.А. Клеменца пришли юристы, общественные, политические деятели, представители духовенства.

В 1906 году Д.А. Клеменц выступил в качестве эксперта по делу бурханистов Алтая. По судебной повестке он был вызван в качестве свидетеля, как лицо, располагающее огромным опросным материалом собранным им на Алтае в 1904 году на месте события. Благодаря блестящей защите адвокатуры, научной и гуманистической позиции Д.А. Клеменца, выступившего экспертом по национальной культуре алтайцев, бурханисты были оправданы.

В Российском этнографическом музее сегодня хранится уникальная вещественная коллекция по южным алтайцам, ценный фото-информационный материал, собранный в 1904–1905 годах Д.А. Клеменцем на территории левого берега р. Катунь, Чуи и вдоль русско-монгольского тракта. От Аргымая Кульджина в музей поступили комплекты повседневной мужской и женской одежды алтай-кижи. Среди алтайских корреспондентов Д.А. Клеменца были торговцы И.А. Щетинин, А.И. Асанов, управляющий Алтайским кабинетом Его Императорского Величества П.А. Лавров, которые передали также предметы народного быта и культуры.

В 20–50 годы XX столетия в Российский этнографический музей поступали экспонаты от исследователей культуры народов Южной Сибири – С.И. Руденко, А.Г. Данилина, Л.П. Потапова, С.А. Токарева, П.И. Каралькина. В 1986 и 2000-е годы сотрудниками Российского этнографического музея были совершены серии экспедиций по сбору этнографических предметов. Благодаря тому, что комплектование фондов музея началось с самого момента основания и до современного времени, собрания Российского этнографического музея сегодня представляют ценный источник для изучения культуры алтайского народа.
     Выставка «Дмитрий Клеменц. Рождение музея», которая экспонировалась в музее в 2015 году, тому свидетельство. Одним из самых репрезентативных в мире является тюркское собрание РЭМ, которое насчитывает несколько десятков тысяч экспонатов XVIII – XXI вв., отражающих практически все сферы материальной и духовной жизни тюркских народов Молдавии, Крыма, Кавказа, Закавказья, Турции, Ирана, Поволжья и Приуралья, Средней Азии и Казахстана, Китая, Сибири.

На выставке «Тюркский мир» в 2016 году были представлены около 300 экспонатов, а также историческая фотография. Она призвана продемонстрировать идею общности культурных ценностей тюркских народов, что во многом способствует устойчивости и сохранению традиционной знаковой символики в памятниках материальной культуры тюркского мира от прошлого к настоящему. Здесь надо отметить, что во многих случаях региональные музеи на местах являются практически единственным научным интерпретатором событий прошлого, ушедших пластов традиционной культуры для самой широкой аудитории и формируют как культурную, этническую, так и государственную идентичность.

Празднуя свой столетний юбилей, Национальный музей Республики Алтай имени А.В. Анохина проводит совместную выставку «Творцы музеев» из фондов Российского этнографического музея, Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера), Хакасского национального краеведческого музея имени Л.Р. Кызласова, Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, Алтайского государственного краеведческого музея и Бийского краеведческого музея имени В.В. Бианки; Всероссийскую научно-практическую конференцию «Природное, культурное наследие и их роль в современном обществе»; первый республиканский фестиваль-конкурс «Сохраним наше наследие» и музеологическую школу для краеведов.

Сегодня научное пространство музея, заключенное в собранных фондах, описанных коллекциях и сохраненных документах, созданных экспозициях и привозимых выставках постоянно расширяется, трансформируется, отражая не только память прежних поколений, их опыт и идеалы, но и создает мощный фундамент для осознания своего места в историческом процессе нынешними и последующими поколениями. Здесь надо отметить, что во многих случаях региональные музеи на местах являются практически единственным научным интерпретатором событий прошлого, ушедших пластов традиционной культуры для самой широкой аудитории и формируют как культурную, этническую, так и государственную идентичность.

ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ

Еркинова Римма Михайловна, директор Национального музея имени А.В. Анохина», кандидат искусствоведения, г. Горно-Алтайск, Россия.

 

Решаем вместе
Проблемы в сфере экологии и природопользования? Защитим природу вместе

with countdown, watch the official models: 102324 DP41BSVSD. Bvglari diving fake watches UK. BVGLARI DIAGONO Series Fake Watches Roman pillars and arch building design inspiration for the dial and table, richard mille replica iwc replica Omega had the privilage to fully use NASA s all facilities. Having feedback from real professionals, wig shop darylelena installing a common ETA 6497 hand-wound pocket watch movement with sub-dial seconds at 6:00 Here s how it works. The driving wheel is mounted on the extended axle of the third wheel in the going train.